Груша цвела последний год.
Все ее ветви, до последнего прутика, были усыпаны сплошным бело-розовым цветом. Она кипела и роскошествовала в пчелином звоне, протягивала к солнцу свои старые лапы и распрямляла в его сиянии маленькие, нежные пальцы новых побегов. И была она такой могучей и свежей, так неистово гудели в ее розовом раю пчелы, что казалось, не будет ей извода и не будет конца.
И, однако, конец ее приближался.
Днепр подбирался к ней исподволь, потихоньку, как разбойник. В своем вечном стремлении сокрушить правый берег, он в половодье подступал к нему вплотную, разрушал пологие места, уносил лозняк, чтоб посадить его в другом месте берега, вырывал куски или осторожно подмывал его, чтоб вдруг обрушить в воду целые глыбы земли. Потом отступал до следующей весны, и трава милосердно спешила залечить раны, нанесенные могучей рекой. Весной он возвращался снова, и опять где разрушал, где подмывал, и со временем окружил грушу почти со всех сторон.
Nick Uzhovadded a note 4 years ago
PEAR TREE
The pear tree was in its last bloom.
All its branches, all great forks, up to the last twig, were thickly powdered with whitish pink blossoms. It was foaming with them, luxuriating and basking in bee humming; it was stretching its boughs sunwards and scattering small delicate fingers of new shoots in the sunshine. And it was so mighty and fresh, so frantically did the bees argue in its pink paradise, that it seemed it would last forever and would have no end.
Still, its last hour was coming.
The Dniapro was approaching it warily, bit by bit, like a robber. In its eternal yearning to shatter the right bank, in freshet it came very close to it, destroyed slopes, carried away withy in order to plant it at another place, instantly tore out bits of the bank, or warily undermined it, to plunge suddenly whole overhangs of land into water. Then it backed up, till next spring, and grass mercifully rushed to heal the wounds inflicted by the Dniapro. And it did come back: here destroyed, there undermined and in the course of time nearly encircled the pear tree.
…
Behind it lay Dniapro Valley slopes, villages, dense forests and boroughs. Behind it stood moss-covered castles, black no-chimney huts and ancient white belfries.
Yet the pear tree was in its last bloom. The Dniapro was approaching it warily, like a robber. This last year the tree stood steadfast by the strength of its roots that had fortified a semicircular outpost.
Another of a million floods that the Dniapro had seen was abating. The next one would throw the tree into waves, along with the blossom. But it didn’t know that. It was blooming in bee humming, and petals were falling down on the rapids.
(translated from Belarusian; excerpt from Ears of Rye under Thy Sickle by Uladzimir Karatkevich)
Discussion (6)
***
Позади нее лежали приднепровские откосы, деревни, пущи и местечки.
Позади нее стояли замшелые замки, курные хаты и древние белые звонницы.
А груша цвела последний год. Днепр подкрадывался к ней исподволь, как разбойник. В этот последний год она держалась только силой своих корней.
Следующий – из миллионов – паводок должен был бросить дерево в волны вместе с цветенью. Но оно не знало об этом. Оно цвело в пчелином кипении. И лепестки падали в быстрину реки.
Колосья под серпом твоим?
Совершенно верно, самое начало
Вот бы мне такие skills!)) ЗдОрово, Ник!
Спасибо большое, но всё это терпение и труд, как говорится... ничего сверхъестественного