Несмотря на то, что эта женщина жила в постоянных лишениях, её врожденный материнский инстинкт невозможно было сломить. И особенно — чертовски сильно — он проявлялся, когда ей приходилось хвататься за любую возможность вернуться к нормальной жизни.

Эта женщина жила в перманентном состоянии отрицания всего, но её материнский инстинкт был бесспорно реален и он чертовски обширно себя демонстрировал, цепляясь за малейшую крупицу нормальности.